«Я и Олоф [Мёрк, гитарист] основали группу семь или восемь лет назад, и все пошло таким путем, каким мы и представить не могли. Amaranthe стали очень успешными, и мы выступали по всему миру, и отлично провели время, делая это. Первые два альбома [одноименный и «The Nexus»] были именно тем, что я и хотел от звучания группы – нечто средние между гитарами в духе Soilwork и мелодичным вокалом Bon Jovi плюс женский вокал. Разные элементы создавали это сочетание, но основной всегда была тяжелая музыка.

На альбоме «Massive Addictive» все начало меняться в сторону, где я не имел силы, и вы можете услышать, что песни, над которыми я все-таки работал, они тяжелые. Когда мы начали работать над «Maximalism», я понял, что это уже не те Amaranthe, в создании которых я принимал участие. Это было не мое видение, и я понял, что я не честен с собой. Это было в марте прошлого года. Я люблю концерты, поклонников, но я почувствовал, что я не честен с собой…

Я почувствовал, что на альбомах и на концертах мне дали меньше места, я почувствовал себя лишним. Я знаю свои возможности как певца, как композитора, но последние годы я чувствовал, что мне не давали раскрыться. На новом альбоме Amaranthe вы меня почти не услышите. Мне дали чуть-чуть там, чуть-чуть здесь, и я начал чувствовать себя человеком на подпевках. Мне 35 лет, и я решил, что стоит заняться музыкой, которая делаем меня счастливым. Встреча с поклонниками меня радует, а гастроли – это лучшее, что я делал. Но я не могу находиться на сцене и не верить в то, что делаю. Это главная причина, почему я покидаю Amaranthe».