«Я был в шоке от того, сколько всего можно сделать – и сделать результативно – только из-за того, что ты не бухаешь постоянно. Потому люди и слазят с алкоголя и наркоты, потому что дела делаются. Было приятно поделиться откровением с остальными музыкантами. Особенно, думаю, с Марком [Хейлмуном, гитаристом], который тоже слез со всякой дряни, и Алексом [Лопесом, барабанщиком] тоже. И как же было приятно вернуться в строй и снова быть группой, веселиться и быть счастливыми. И весь наш позитив не мог не пойти в музыку. К сожалению, судьбе понадобилось забрать нашего друга, чтобы мы вытащили головы из задниц и серьезно взялись за дело.

Мы никогда не обсуждали продолжение группы, равно как и ее конец, это как то, о чем не говорят. Потому что, если случается ужасное, то с людьми не все можно обсудить. Так что пусть все идет своим чередом, время все расставит по местам. Время шло, и возникали какие-то мысли, была возможность все обмозговать. Я даже пару раз приходил к выводу, что пора закрывать лавочку.

Дальнейшее продвижение Suicide Silence под той же вывеской – это дань уважения Митчу, возможность оставить память о нем. Это было бы неуважением к нему, если бы мы прекратили или переименовали то, во что он вкладывал свою душу».